Бондаревский Александр Григорьевич
(1900-1961 гг.)

Воинское звание на момент награждения:  майор
Награды:    Орден Отечественной войны II степени
Место призыва:   г.Москва, Ленинградский р-н (03.07.1941 г.).
Мастер-наездник Центрального Московского ипподрома Александр Григорьевич Бондаревский был призван на войну в июле 1941 года с Московского ипподрома и сразу же попал на передовую фронта. Воевал в составе 18-й стрелковой дивизии в отдельном батальоне под Москвой. Выполнял задачи командира истребительного батальона. В ноябре 1941 года во время наступления и занятия деревни Ладушкино в районе Пятницкого шоссе Бондаревский был тяжело контужен. После лечения в госпитале и выздоровления он был направлен в 60-ю армию (отдельный штурмовой батальон). В конце октября 1943 года во время наступления на село Красное (район Орша) был тяжело контужен.
С именем Бондаревского в 30-х годах XX века связаны выдающиеся рекорды дубровских орловцев, начиная с Володара 2.07,2, Вальса 2.05,6 (3-х лет),  Эпизода 2.07,3, победа в Дерби на Гисте 2.06 (1937 г.). Второе Дерби он выиграл в 1948 году на Звездочке.
А.Г.Бондаревский был автором уникальных рекордов знаменитой Капитанши на длинные дистанции, которые не побиты до сих пор! В 1940 году на Одесском ипподроме орловская кобыла Капитанша в пятилетнем возрасте установила следующие Всесоюзные рекорды: 4.21,6 (3200 м), 6.41,2р (4800 м), 9.35,7р, 9.41,4 (6400 м). Рекордистка была рождена в 1935 году в Дубовском конном заводе от знаменитого Бубенчика и Видроджена Культура.
После Великой отечественной войны А.Г.Бондаревский возвращается на Московский ипподром. 50-е годы XX века стали по-настоящему звездными для мастера. Он стал автором европейских рекордов на Гибриде, с успехом выступал на нем в Швеции, соперничая со знаменитой кобылой Франсез Булварк.
Серый жеребец Гибрид 1949 г. р. от Гурона и Бразилии был рожден в Еланском конном заводе. Выдающийся русский рысак XX столетия в России. Первый разменял 2.05 в трехлетнем возрасте 2.03 2/8 р (Одесса). Его рекорд 3.06 4/8 для трехлеток русской рысистой породы держался 48 лет. Первый четырехлетний рысак 2.00 в Европе, особенно выдающимся был его рекорд в этом возрасте на 4800 м - 6.27,6 (Одесса 1953 г.) Этот рекорд на 4800 метров не побит на сегодняшний день!!! После завершения беговой карьеры Гибрид использовался в качестве производителя в Александровском и Злынском конных заводах, где оставил серию отличных заводских кобыл: Арагву 2.07,2, Бегучую 2.07,9 и других.
В память об этом великом рысаке назван главный традиционный приз для трехлетних рысаков «приз Гибрида».
В 50-е годы в его руках отлично выступали лошади Еланского конного завода. Бондаревскому была свойственна отличная выездка лошадей, красивая тактика езды, замечательная подготовка к любой дистанции.
Отрывок про А.Г.Бондаревского из книги Юрия Нагибина «Товарищ Москва» (1976 г.). «Иное дело-Московский ипподром. Выключенный из шумного городского обстава, он вместе с тем целиком принадлежал Москве с ее пасмурным, в проголубях небом, акающей толпой, песьим запахом мокрых драповых пальто и прорезиненных плащей. А лошадки как будто прискакали из моего детства, со стоянки в Банковском переулке. И был тотализатор, где за рубль можно было породниться на несколько минут с любой лошадью, сделать ее вместилищем своих надежд и волнений, как бы стать хозяином ее, пока тебя не освободили от этого самого рубля. Я не игрок по натуре, но ставка давала чувство соучастия в происходящем.
А вскоре появилось и другое. К влюбленности в лошадь прибавилось восхищение наездником. «Бондаревский на Гибриде!» - произнося сейчас эти слова, я чувствую старое, ничуть не забытое волнение. Лошадь и наездник были для меня неразделимы, это два в одном, иначе говоря – кентавр. В пятидесятые года Бондаревский по справедливости считался лучшим наездником. В нем сошлись мужественная красота и статность облика, внутреннее достоинство, совершенное мастерство и гуманное отношение к лошади. Вовсе не требовалось быть знатоком, чтобы сразу понять – перед тобой не просто отличный профессионал, а художник своего дела. Конечно, были у публики (я чуть было не написал «болельщиков», но вовремя спохватился, поскольку ипподром не стадион и болеют тут главным образом за свой карман) и другие боги: Родзевич, Семичов, Сорокин, Рощин, но звезда Бондаревского сияла ярче всех».

#75победа #Московскийипподромфронту #Бессмертныйполк #фронтовикиЦМИ #Бондаревский

Гренов Александр Лукьянович
(1920 г.р.)

Воинское звание на момент награждения:  красноармеец
Награды: медаль «За боевые заслуги»
Место призыва:   г.Москва, Ленинградский р-н, Ленинградский РВК (01.04.1941 г.).
Александр Лукьянович Гренов был призван с Московского ипподрома 1 апреля 1941 года. Служил сапером 29-го инженерно-аэродромного Батальона, а также в рядах 15-й воздушной армии и 35-го района авиационного базирования. Прошел боевой путь через Курск, Орел, Брянск, дошел до Прибалтики и Кенингсберга.
Из воспоминаний Людмилы Хлопцевой об Александре Лукьяновиче Гренове «Старый наездник»: «Круглый год, в любую погоду в 06.30 утра на дорожке Московского ипподрома появлялась лошадь, запряженная в моторную качалку, в которой сидел крепкий старик крестьянского вида. Исключение составляли лишь дни, когда мороз достигал –25°С. Тогда из конюшни выносили термометр на палке, это сооружение втыкали в сугроб, и начиналось непрерывное бдение: как только воздух «нагревался» до –24°С, на лошадей надевались теплые попоны и начиналась работа. Кредо Александра Лукьяновича Гренова было «ни дня без моциона».
Люди старинной закваски, к которым относился Гренов, избегали жестких резвых нагрузок и предпочитали им большие объемы тротовых работ. Кстати, в его отделении почти не было хромых лошадей. Его рысаки не знали, что такое послесезонный отдых, и бежали относительно стабильно весь год. Естественно, все на свете имеет свою оборотную сторону, и редко какая из этих лошадей достигала летнего пика формы. Наша конюшня почти не выигрывала больших призов. Исключением была Аллея, но о ней отдельный разговор.
Родился Александр Лукьянович в деревне Шмарово Андреевского района Смоленской области. Девятнадцатилетним парнем в 1939 г. А.Гренов приехал в Москву из Смоленской губернии. Работал конюхом, потом помощником наездника у Зотова, Захаркина, Кочеткова, Хирги. Уже, будучи бригадиром, он выполнял основной объем работы по хозяйству. Единственное, чего он не касался, - это качалки, зато фураж, территория вокруг конюшни, были близки его сердцу. Ковку своих лошадей он не доверял никому. Часто ковал и лошадей помощников, по их просьбе. Весь овес Лукьяныч обязательно собственноручно просеивал на ветру, на углу конюшни. Лошади не могли получить сено без того, чтобы бригадир лично не просмотрел, не перетряс каждую кипу. Постоянная картина в нашей конюшне перед вечерней уборкой – облако пыли в дальнем конце коридора, из которого вылетают клочки сена.
У Гренова была редкая особенность, - он никогда не бил лошадей, не обижался на них. Даже хлыста у него не было, вместо него он использовал хворостинку, сорванную с ближайшего куста. Но и в самой острой финишной борьбе он лишь поднимал ее с плеча, чем сигнализировал лошади, что пора ехать.
На дорожке дядя Саша часто рассказывал мне о своей молодости, проведенной в деревне, о коллективизации и фронте. Для моих комсомольских ушей было удивительно слышать о том, что кулаки на самом деле – люди, которые работали от рассвета до заката, не разгибая спины, а деревенская беднота – лентяи и пьяницы. К сожалению, рассказы о военном времени, о том, что творилось на фронте, - Гренов воевал в Прибалтике, - я слушала вполуха, в то время меня гораздо больше интересовали вопросы тренинга и селекции рысаков, а в этом он был не силен.
За всю жизнь у Лукьяныча было всего несколько классных рысаков. Это дубровские Износ, на котором он в 1972 г. выиграл приз Соцстран и Красивый-Заезд 2.06,4, победитель приза Советско-шведской дружбы, омские Транзит 2.07,6, с которым, из-за его ярко выраженного «азиатского» характера, Гренов так и не смог найти общий язык, Сиваш 2.08,9, участник Дерби и, наконец Аллея.
Единственной в нашей конюшне дочери Лоу Гановера поначалу уделялось немного внимания, – Гренова разочаровал ее простецкий вид и большая дыра (с пол куриного яйца) в плечеголовной мышце. Но, как оказалось, ни то, ни другое не мешало ей бегать, – эта кобылка вообще не умела скакать. Она пришла на ипподром в конце весны. У меня как раз начались школьные каникулы и, поскольку Аллея была самой спокойной лошадью в конюшне, то она и досталась мне в «персональный тренинг». Дядя Саша сел на нее в первый раз на резвую маховую перед «Проталинкой» и после победы в этом призе уже ездил на ней только сам. Удивительный характер был у этой лошади, - она была на редкость спокойной и покладистой. Гренов слезал на дорожке с качалки, собирал люцерну, которая росла по бровкам, а Аллея стояла и ждала, пока он погрузит на фартук ворох травы. Ни в конюшне, ни на дорожке никто никогда не встречал возражений с ее стороны. Лукьяныч называл ее ласково и уважительно – «матушка». Единственное, что вызывало ее категорический протест, были врачи. Когда Аллея видела доктора, будь он в халате или без, она становилась зверем. Чтобы сделать прививку, ее ставили на развязку, привязывали за хвост к решетке денника, двое мужчин держали губовертку и ухо, а третий упирался в круп.
У Лукьяныча в жизни был один шанс выиграть Дерби, и он его упустил. Это было самое обидное поражение, какое только можно представить. Аллея, которая не знала конкурентов, в том сезоне на Московском ипподроме, проиграла заезжему «колхознику» Усилителю, ни до, ни после этого не выигравшему ни одного престижного приза. Хотя нельзя сказать, что проиграла Аллея, – проиграл Гренов, и проиграл чисто тактически, взвалив на свою лошадь всю тяжесть борьбы в трех гитах. Победа через две недели в Призе Мира над лучшими рысаками старшего возраста (Помпеем, Гиалитом) с резвостью 2.02,8 была, надо полагать, слабым утешением за «потерянное» Дерби.
В 1987 г. на ипподроме было проведено укрупнение тренотделений – из двух делали одно. Наше отделение попало к В.К.Танишину. Под этим соусом, пенсионера А.Л.Гренова перевели руководить карантином. Как часто бывает со старыми людьми, потерю любимой работы, сбой жизненного ритма организм не перенес. Сказалась, видимо, и любовь к «Беломору», и к перетряхиванию гнилого сена. Он умер от рака легких.
Сейчас, опираясь на собственный опыт, я могу сказать, что он был удивительно преданным своему делу человеком, добросовестным, любящим лошадей и ипподром.
На конюшнях ипподрома, кроме великих мастеров-наездников, с лошадью работает целый коллектив – помощники наездника, конюхи, дежурные, кузнец, ветеринар и от их квалификации, отношения к своему делу зачастую зависит успех в решающий момент. Каждый наездник мечтает иметь такого заместителя (или раньше называли первого помощника), который твердой рукой вел бы все хозяйство тренотделения (фураж, тренинвентарь, территория, весь комплекс хозяйственных бумаг и отчетности), любил лошадей и умел ладить с людьми, осуществлял ежедневную тренировочную работу в нормальном ритме, мог подготовить лошадь к призу и следить за ковкой и многое-многое другое. Такой человек может не обладать бойцовскими призовыми качествами, его работа для тренотделения бесценна. Таких первых помощников было очень мало, но одним из них, без сомнения, был Александр Лукьянович Гренов и недаром его работа у какого-либо мастера совпадала с периодом взлета тренотделения – он работал у В.Я.Кочеткова в период, когда туда попали Лазутчик и Проказник, затем перешел к А.И.Хирге и успех дубровских лошадей этого тренотделения во многом связан с исключительной тщательностью в работе, которые были характерны для мастера-наездника и его первого помощника.
Став самостоятельным тренером, бригадиром тренотделения Гренов остался самим собой – спокойным, преданным лошадям и своему делу человеком, без лишних внешних атрибутов. Наверняка, в чем-то он был консервативен, но это восполнялось его пунктуальным отношением к своему любимому делу».

#75победа #Московскийипподромфронту #Бессмертныйполк #фронтовикиЦМИ #Гренов

Лакс Анатолий Михайлович
(1910 г.р.)

Воинское звание на момент награждения: старший лейтенант
Награды: Орден Красной Звезды

Династия Лаксов
Ф. ЕМЕЛЬЯНОВ
Источник: "Коневодство и конный спорт" №9 за 1967 г.

Очерк «Династия Лаксов», знакомит читателей с лучшими русскими жокеями дореволюционного и советского времени. Первое поколение этой славной когорты жокеев выступало на ипподромах в конце XIX и в начале этого века. Второе поколение Лаксов вышло на ипподром в конце двадцатых — начале тридцатых годов. Традиции замечательных жокеев начал продолжатель малый Лакс — Михаил Анатольевич, вступивший на ипподромную стезю уже в шестидесятых годах.
Примечательно, что родословное древо жокеев Лаксов повелось с давних времен и нашло продолжение. Лаксы — это известные русские жокеи, победители многих именных призов, больших и малых, как на ипподромах России, так и за рубежом.
    Выходец из Голландии и старые Лаксы
В Москве живет троюродный брат Анатолия и Николая Лаксов — Кирилл Юрьевич Лакс — работник Внешторга. О нем приходится вести речь потому, что Кирилл Юрьевич собирает интересные данные о прошлом Лаксов и у него имеются любопытные записи.
Существует предание, поведанное дедом современных Лаксов—Николаем Михайловичем, о необычном появлении в России этой фамилии.
Лакс — фамилия голландская. В петровское время — корабельных дел мастер некий Лакс попал из Голландии в Россию, ему «за великие услуги строительству корабельному» Петр Первый пожаловал титул дворянина. И Лакс «пустил корни на русской земле». Дед Анатолия и Николая был студентом Казанского университета, в то время самого революционного очага России. Участвуя в студенческих волнениях восьмидесятых годов, он попадает в полицейский участок, где жандармы его жестоко изувечили. Николай Михайлович вынужден был уехать в Орловскую губернию. Вскоре он женился. Появилась семья: сыновья — Иван, Петр, Михаил. Работая управляющим одного имения, он часто болел и умер, через год умерла и его жена. Сирот Ивана и Петра «приютил» помещик Шереметев, а Михаил попал на псарню к охотнику-спортсмену из г. Ельни помещику Левицкому. Здесь он долгое время «ходил» в так называемых конюшенных мальчиках, так как получить место жокея было очень трудно. Для этого надо было иметь большое количество выигрышей. Коннозаводчики России доверяли своих лошадей англичанам, французам и впоследствии американцам, которые за бешеные деньги выступали на русских ипподромах.
Михаил Николаевич Лакс получил звание жокея, когда ему было уже за тридцать, в 1901 году. За 13 лет он выступал более двух тысяч раз и из них 533 раза выходил победителем. По тому времени это было рекордным числом даже для зарубежных жокеев. Михаил Лакс скакал на Московском и Петербургском ипподромах, затем в Варшаве и Одессе. Работая на конюшне коннозаводчика Л. А. Манташева, Михаил Николаевич Лакс, выступая на кобыле Принцессе Магдален, выиграл Большой Международный приз стоимостью 10 тысяч рублей. И все же печать замалчивала об успехах талантливого жокея, а если и указывала на них, то где-то в хронике, напечатанной мелким шрифтом, между тем даже заурядные достижения иностранцев, выступающих от наших коннозаводчиков, превозносились как необычное и знаменитое. У Михаила Лакса было два сына – Анатолий и Николай, которые были выдающимися жокеями первой половины XX века.
Расскажем об Анатолии Лаксе в бытность его жокеем.
14 августа 1929 года Анатолий Лакс, начинающий карьеру жокея в пяти скачках имея пять первых мест. Газета «Вечерняя Москва» писала: «... маленький Лакс был вознагражден такими аплодисментами, которые не часто приходились на долю опытных жокеев».
Старые любители конного спорта, вероятно, помнят, что рядом с Анатолием в то время стоял знаменитый Чабан, удивительно собранный и талантливый жокей, в совершенстве знающий верховую лошадь и умеющий ее тренировать и испытывать. У него была правильная посадка и глубокое понимание пейса. Анатолий Лакс восхищался ездой Чабана и перенимал его приемы работы.
1931 год. Анатолий в скачке на Газели (Грей Бой — Беззаботная) выигрывает приз имени М.И. Калинина
1935 год. Трибуны Московского ипподрома вновь горячо аплодируют Анатолию. Сбылась мечта каждого жокея — выиграть Дерби. Кобыла Героиня (Бримстон — Грусть) под управлением Анатолия первенствует в ответственной скачке и становится дербисткой.
В том же 1935 году 24 сентября в руках Анатолия Лакса кобыла Можна (Мастис — Бесмарна) устанавливает рекорд резвости на дистанцию 4800 метров — 5.37,4. Этот рекорд не был побит до 1940 года.
1940 год. Анатолий Лакс свое тридцатилетие уже отмечает рядом блистательных побед. В его руках знаменитая Трель, дочь непревзойденного Будынка и класснейшей Трильби, скакала 2400 метров в рекордное время — 2.33. В этой скачке Трель опередила дербистку 1939 года, известную Зиготу, на 2/8 секунды.
1941 год — война. В первые дни войны Анатолий Лакс вместе с жокеями Я.С.Грудой и С.С.Требой ушли с Московского ипподрома добровольцами на фронт. Анатолий Лакс в ранге рядового был  активным участником боев с июня 1941 по март 1942 года в пехотных войсках Советской Армии. Затем был назначен политруком эскадрона, а затем политруком кавалерийской разведки. Будучи политруком кавалерийского эскадрона, он был ранен под Торопцем. В июне 1942 года произошла случайная встреча Анатолия Лакса и легендарного летчика Михаила Михайловича Громова. После чего Анатолия отзывают и назначают на должность адъютанта командующего третьей Воздушной Армией – М.М.Громова.
Из мемуаров советского летчика, военачальника, генерала-полковника авиации Михаила Михайловича Громова: «На фронте у меня было двое адъютантов. Очень интересные люди. Кто в Москве, хоть немного интересующийся лошадьми, не знает Анатолия Михайловича Лакса? На фронте мы с ним встретились случайно. Я узнал, что он — политрук в каком-то кавалерийском подразделении и выхлопотал его к себе, так как у меня при штабе было несколько лошадей. Эти лошади в любую погоду, днём или ночью, доставляли меня к командующему фронтом быстрее, чем любой вездеход. А.М.Лакс стал моим первым адъютантом и по совместительству — начальником конюшни. Этот человек — сама воля: он — хозяин положения в любой обстановке: и в скачке, и на службе, и дома. Отличный семьянин. Охотник и рыболов. С первого дня своей жизни (он — сын знаменитого и талантливого жокея и тренера Михаила Николаевича Лакса) он был приверженцем идеи чистокровной лошади и не расставался с нею до конца своей жизни, работая тренером на одном из конных заводов.
Моим вторым адъютантом был мастер спорта, конник-фанатик Александр Григорьевич Таманов…»
После окончания войны Анатолий Лакс, награжденный орденом Красной Звезды и боевыми медалями, возвратился на родной Московский ипподром.
В 1947 году Анатолий скачет на классном жеребце Диктаторе и выигрывает приз Открытия сезона. Знаменательно, что в тот же теплый весенний день открытия сезона он выступал на Бризе (Изгиб — Безмятежна) и выиграл Вступительный приз для лошадей старшего возраста.
Однако впоследствии Лакса потянуло на работу с рысистой лошадью. Отшучивался — вопрос о причине перехода Анатолий «сваливает» все на свою «тучность», которая незаметна в этом крепыше с удивительно густой, правда, достаточно поседевшей шевелюрой. Анатолий не может не говорить о скакунах, о рекордах, о прошлом и настоящем чистокровного коннозаводства, о дербистах.
Анатолий Лакс с гордостью говорит, что его брат Николай пять раз выигрывал Дерби, тогда как прославленные в прошлом иностранные жокеи редко выходили дважды в выигрыше Дерби. Правда, в дореволюционное время жокей, выступающий в России, иностранец Амброз трижды выиграл дерби.
Первый русский жокей, выигравший дерби был Е. Болотов. Это случилось в 1900 году в Москве, когда он скакал на Альфонсе Додэ (Фогатал Дель — Алюра) — 2.40. Он же, Е.Болотов, второй раз выиграл дерби в 1904 году на Кульдене (Рулер—Низетти).
В дореволюционное время Большое Всероссийское дерби четыре раза выигрывал талантливый жокей Д. Винкфильд. Однако Николай Лакс побил этот своеобразный рекорд.
В 1934 году в скачке на кобыле Эволюция (Юнак— Этуаль) из конного завода «Восход» Николай Лакс впервые устанавливает рекорд резвости в дерби 2.34, которого в дореволюционное время в России не могли достичь.
В 1940 году на Брелке (Игрок — Былина) Николай, Лакс выигрывает дерби с резвостью в 2.33,7 — тоже рекордная резвость в сравнении с прошлым. В послевоенное время—в 1946 году на Газавате (Табор—Гюрза) он выигрывает Дерби, прославив Деркульский конный завод. Время скачки — 2.39,3.
В 1949 году снова выигрывает дерби, теперь на Гроге II (Гранит II — Гипотеза) — 2.37,5.
В 1955 году на знаменитом Элементе II ( Эталон Ор— Маргаритка) из конезавода «Восход» Николай Лакс четвертый раз выигрывает дерби и записывает на свой актив рекордную резвость в скачке 2.31,2.    Пятое дерби Николай Лакс выигрывает в 1959 году в скачке на Дагестане. На его счету и шестое дерби, выигранное в Чехословакии.
Анатолию Лаксу пришлось довольствоваться двумя победами в дерби: на Героине (Бримстон — Грусть) из Стрелецкого конного завода и на Береке (Загар — Брезгелек) Деркульского конного завода.
Что же характеризует жокеев Лаксов, что общего есть в их мастерстве? Прежде всего они без исключения все старательные, трудолюбивые, и, конечно, мастера своего дела. Они хорошо готовят лошадей к испытаниям.
Опыт жокеев этой славной династии показывает, что в скачке существует золотое положение — только сильная, хорошо тренированная лошадь способна проявить резвость. Лошадь должна находиться «в собранном виде», то есть в порядке. Это обеспечивает успех.
Как уже сказано выше, Анатолий Лакс перешел работать на рысистое отделение. Здесь он и бригадир и мастер-наездник. В 1960 году он выиграл на кобыле Прыткой Большой четырехлетний приз для лошадей орловской породы.
Испытывая лошадей Тульского конного завода орловского направления, Анатолий Лакс не допускает для двухлеток форсированной работы, а подводит их к нагрузкам постепенно, предпочитая тротовую работу, а не резвую.

Лыткин Павел Александрович
(1902-1985 гг.)

Воинское звание на момент награждения:  сержант
Награды: медаль «За боевые заслуги» (19.08.1944 г.), орден Отечественной войны II степени (12.09.1945 г.).
Место призыва: Ленинградский РВК, г.Москва, Ленинградский р-н (май 1941 г.)
Мастер-наездник Павел Александрович Лыткин один из самых выдающихся представителей русской наезднической школы. Уроженец Волоколамского района Подмосковья. Он окончил школу наездников в Тульской ГЗК у Асекрита Ивановича Тюляева. На Московском ипподроме Павел Александрович зарекомендовал себя успешной работой с орловскими рысаками, особенно при подготовке их к выступлениям на удлиненные дистанции. В руках П.А.Лыткина отлично выступали шаховской Сынок 3.18,5 (рекорд), пермская Долина 3.16,1; 4.26,4 (рекорд).
Был призван с Московского ипподрома в мае 1941 года. Прошел всю войну. Дошел до Вены. С 1943 года воевал в рядах 94-й стрелкового корпуса.
Вернувшись после войны на Московский ипподром он начал работать с русскими рысаками Александровского конзавода и орловцами Шаховского конзавода. П.А.Лыткин добился выдающихся успехов при подготовке рысаков на удлиненные дистанции. Он выиграл приз СССР шесть раз (дистанция 6400 м – 2 раза, 3200 м – 4 раза), установил мировой рекорд на Утехе 8.45 (2.16-2.16-2.15-2.08) в 1951 году, побитый в США только в 2006 г. Из его рук вышли выдающиеся рысаки и производители Метеор, Метеорит, Легион, Норд, Ахилл.
Особо стоит рассказать о рыжем жеребце Метеорите 1948 года рождения от Кузбасса и Минуты Александровского конного завода. Его беговая карьера прошла на Московском ипподроме в руках мастера-наездника Павла Александровича Лыткина. Лучшая резвость Метеорита — 2.09; 4.39,6; 9.33,5. После испытаний на ипподроме Метеорит стоял производителем в Локотском конном заводе, где дал выдающееся потомство, лошадей высокого резвостного класса, в т.ч. Бумеранга 2.07; Вязьму 2.06; Гарема 2.07,5; Гомеля 2.07,6; Гомона 2.07,2; Магистра 2.07,4; Монументальную 2.06,4 и Тембра 2.06,7.
П.А.Лыткин с успехом выступал в составе команд на ипподромах Венгрии, ФРГ, Швеции, Дании, Франции. Он был призером Элитлопп на русском Легионе 2.03,5 (1965 г.), во Франции на Венсеннском ипподроме также на Легионе занял второе место в призе Венсеннского леса. Его главным достижением стала победа в призе Парижа 1965 год на Венсеннском ипподроме на Эйпекс Гановере над лучшими рысаками Европы и Америки, за что П.А.Лыткин был награжден орденом «Знак Почета» первым из мастеров-наездников. Французские газеты того времени писали: «В тот год было два события: русские запустили спутник и Лыткин выиграл приз Парижа».
Небольшого роста, сухощавый, Павел Александрович не обладал большой физической силой. Лошади его были прекрасно выезжены, он практически не пользовался сложными приспособлениями. Большое внимание в подготовке лошади уделялось ковке для установления рысака на четком и правильном ходу.
Ю.Фишкин, 29 июля 1968 г. «К юбилею П.А.Лыткина»:
«В 1920-х годах вышла книга П.Ширяева «Внук Тальони». Писатель, хорошо знавший бега, так заканчивал повесть: «Лутошкин слез с американки и долго смотрел вслед уносившемуся аэроплану, потом взглянул на взмыленного, тяжело дышавшего Анчара и вдруг понял и тоску свою и свое утраченное сердце. Он понял, что наездник и лошадь – в прошлом. Настоящее и будущее это машина, мотор. Его искусство скоро никому не будет нужно, так же как не нужны лук и стрелы вооруженному винтовкой. Шла новая жизнь»...
Я сижу в конюшне Московского ипподрома, в комнате рядом с денником. Напротив Павел Александрович Лыткин. Еще недавно он был и тренером и старшим наездником этого отделения; но годы взяли свое. Больше лет остались за столбом. О покое думать не хочется. И сейчас еще он нередко садится в качалку.
Я не тороплюсь с разговорами. Слышно как лениво жуют лошади овес, переговариваются конюхи. Павел Александрович степенно переодевается, закуривает сигаретку с мундштуком, присаживается. «Я для журналиста человек неинтересный, усмехается он - мое дело лошади». Начало такое не обескураживает. Знаю, что наездники о лошадях могут рассказывать сутками.
«Не знаю как кому, но я ни не хотел для себя в жизни иного дела. Отец мой - крестьянин, до революции держал под Москвой небольшое хозяйство, была лошадь. Она в крестьянстве, известно, как родной человек. Вот недавно бы у меня конюх Нинель Парфенова. Она школу наездников окончила, могла ездить, да тяжело - сын родился. Я ей говорю, отдохни, пока малец не подрастет, найди какую работу полегче. А она ни в какую. Мне, говорит, с конюшни никуда, мне все равно, говорит, кем работать, лишь бы быть с лошадью. Видно наше дело такое, уж если нельзя родиться в качалке, то помереть в ней по закону положено.
Лошадь я полюбил с самого глупого возраста, а на ипподром попал первый раз в 1927 г. к знаменитому наезднику Э.Родзезичу, конюхом, конечно. Я тогда и мечтать не смел ездить вровную с такими наездниками. Даже спустя десять лет, перед войной, когда я уже свое отделение имел, и то все гордился, вот, мол, какой я, еще червяк, а в одной компании со Стасенко, Родзевичем, Бондаревским еду. Вы эти имена помните? Наездницкая честь - особая, самолюбие у нас вроде как у артистов или художников. На трибунах часто думают - стоит, мол, наезднику захотеть и он выиграет, дескать, главное, чтоб поехал выигрывать. А проиграл, значит, не хотел, а то и вовсе - сжулил. В таких случаях я всегда припоминаю историю, которая случилась здесь, на Московском ипподроме, лет пятнадцать назад. Один наш старый наездник (фамилию называть на хочу) в тот день ехал в большом призу. Жена его, чего греха таить, потихоньку от мужа ходила на трибуны и иногда поигрывала.
Утром она его спрашивает: Митрофаныч, как твоя-то сегодня?
Ом смеется, кобыла за все время ни разу даже близко не попадала. А в этот день вдруг возьми и преобразись. Сидела, сидела в спине, а на финише чирк - и мимо всех. В кассе самая большая выдача за все время, что я помню. Вот и судите...
Да, я и по себе знаю, после звонка - все забываешь и если можешь кого объехать...
Мы иногда спорим - бега, что это? Разве это спорт? Дескать, как говорится, лаборатория для проверки племенных способностей лошади и все. А на Западе - вовсе чистый только бизнес. Там лошадь доход должна приносить, как хозяйство. О спорте, вроде, и говорить нечего. Но для меня бега неотделимы от спорта. Селекция селекцией, но там, где есть борьба за первое место - там всегда спортсмен с его честью, азартом и расчетом».
- Павел Александрович, Вы опытный мастер. Вот, к Вам привели двухлетку, какие чувства Вы испытываете?
Первым делом - надежду. Каждый наездник мечтает выиграть Всесоюзный приз - наше «Дерби». Много лошадей прошло через мои руки, но выиграть этот приз мне, к сожалению, ни разу не удалось. А новички - они новички и есть. Может в этом и стыдно признаться, но только один раз я в новичке угадал класс. После первой маховой работы я сказал тогда конюху, которая привела кобылку с заводах: «С меня, Нина, сарафан, кобыла нас прокормит». Это была знаменитая Утеха, установившая немало рекордов на длинные дистанции. В заводе она ничем себя еще не проявила. А впрочем, может, я просто угадал, разве в душу лошади, особенно молодой, заберешься?
- Вот Вы, Павел Александрович, говорите, что бега от спорта неотделимы. Но ведь спорт всегда предполагает необходимость бороться за первое место. Так ли это, допустим, в рядовых заездах?
- На такой вопрос односложно ответить нельзя. Многие наши специалисты считают, что основная задача наездника - выявить резвость лошади. Победа в призу - задача вторая, хотя мы и получаем за нее дополнительные деньги. По многим и очень многим причинам нам приходится записывать в призы лошадей, не готовых к борьбе. Отсюда и поручается, что на дорожке растягивается цепочка лошадей метров 150-200. Вряд ли от этого есть польза селекции, да и смотреть неинтересно. Но в равных лошадях, я имею ввиду подготовленных к борьбе, бега - это спорт, настоящий большой спорт.
- Какой бег для Вас был самым удачным, а какой самым неудачным?
- Я не помню ни удачных, ни неудачных. Вот, впрочем, писали, что я плохо проехал в Париже на Айпекс Гановере в призе Америки. Мне кажется это несправедливым. Тогда все мы считали, что для победы достаточно проехать 2600 м из расчета 1.21 на км. Жеребец так и пробежал, но остался лишь пятым. Учтите, что бывшая в том призе второй Элен Родней осенью дважды обыграла Айпекса в других призах. В Париже мы были недостаточно информированы о дорожке и о соперниках. Может, при других обстоятельствах, Айпекс Гановер остался бы третьим, но ближе - вряд ли.
- Как Вы смотрите, на тотализатор?
- Считаю бессмысленным занятием, тем более для наездника. Он должен знать только лошадь, этому я учился у старых мастеров.
- Но ведь Вы знаете почти наверняка, когда выиграете. Разве легко устоять перед искушением?
- Что значит наверняка или почти наверняка? Наверняка только земля крутится, да и то не всякий верующий с этим согласен. Я обязан знать, как может пробежать моя лошадь, а какой она будет - это уж как случится. Но даже если бы я и знал, что обязательно выиграю, то все равно не стал бы играть. ЭТО развращает и портит меня, прежде всего как специалиста.
- Каковы шансы наших лошадей против лучших зарубежных?
- К сожалению, пока невысоки. Я убежден, что лошади у нас отличные, да и тренинг не так уж плох. Посмотрите, как бегут у финнов или шведов купленные у нас лошади? На мой взгляд, беда в том, что мы слишком много времени и сил затрачиваем сегодня на лошадей бесперспективных в смысле резвости. Нам не хватает жесткости в отборе молодняка. Я надеюсь, что наши специалисты в этом со мной скоро согласятся. Тогда дело пойдет веселее.
- Павел Александрович, скажите Ваше мнение о тренерах и наездниках Московского ипподрома?
- Подготовить рысака - дело мудреное, лошадь надо знать и найти подход к ней. А бойко проехать – вообще-то нехитро. Мне рассказывали как до революции один сиятельный князь, любитель рысаков, приехал в Москву и упросил наездника дать ему проехать в призу. Наездник согласился. Перед стартом князь учтиво спрашивает: скажите, а как управлять лошадью, что я должен делать? - Ваше сиятельство, держите вожжи, кобылка сама знает, что надо делать.
Мне кажется, что сейчас у нас больше хороших мастеров тренинга, чем езды. Я не люблю живодеров. Такой прогонит лошадь под палкой и мнит себя героем. Сломать рысака – не сложно. Мастерство – это безболезненно взять все, что можно. А кто из сегодняшних хорош в езде - сказать, право, затрудняюсь. Знаете, в моем возрасте, когда, как говорят французы, уже пора смотреть на запад, всегда кажется, что раньше было лучше.
- На Московском ипподроме около ста наездников, большинство молодые ребята. А лет пятьдесят назад многие, считали вашу профессию вымирающей?
- Я сорок лет отдал рысаку бегам, и готов отдать еще столько же. Знаете сколько наездников умерло прямо в качалке, как солдаты на посту? Ведь лошадь может забрать всю душу, без остатка. Чего же удивляться, что молодежь к ней тянется? Разве случайно столько теплых и удивительных слов нашли и русские писатели для своего четвероногого друга? Вы когда-нибудь сидели в качалке? Попробуйте проехать несколько кругов, хотя бы размашкой, а потом возьмите такси. И вы ответите на свой вопрос.
Михаил Александров, 1977 г. «интервью с П.А.Лыткиным»
И собой вовсе не богатырь: худощав, невысок ростом и в плечах не просторен. И фамилия какая-то простецкая, от которой за версту веет ветерком среднерусского пейзажа, с его слоистым туманцем над рекой и березовым перелеском.
А, надо же, весь переполненный до отказа Венсеннский ипподром в Париже изо всех сил аплодировал русскому наезднику Павлу Лыткину, когда он, чуток усталый, совершал по беговой дорожке круг почета, только что, приведя первым к финишу, в борьбе с лучшими рысаками Америки и Франции, маленького, главастого, энергичного жеребца Айпекса.
В тот день был завоеван один из самых почетных международных призов рысистого спорта – традиционный приз Парижа. Конечно, это было сенсацией! Тем более, что многие на трибунах знали Павел Лыткин вынужден выступать на рысаке Айпексе, так сказать, на скорую руку, примерно так, как опытные музыканты играют с листа незнакомую оркестровую партию, выручая коллегу, который почему-то сам играть не смог. Дело в том, что Мария Бурдова, наездница и тренер Айпекса на старт не была допущена: такой уж в Париже порядок – женщинам участвовать в заездах наравне с мужчинами – запрещено (прим. Такой запрет действовал до 1977 года).
Победный эпизод на Венсеннском ипподроме произошел в феврале 1965 года. Не лишним будет упомянуть, что мастеру-наезднику Павлу Александровичу Лыткину шел в ту пору шестьдесят третий год от роду. По спортивным понятиям – старик: нервишки не те, запас дыхания не тот и руки не столь уверенно держат вожжи!
Все может быть: годы есть годы. Но было ведь другое, то, что времени не подвластно, что делает человека не слабее, а много сильнее в итоге пережитых лет: был громадный опыт конника, чуткость сердца друга лошади, пытливость исследователя сложного, порой противоречивого ее внутреннего мира.
Успех в Париже не казался сенсационным для Павла Александровича Лыткина. Да, не знакомый с профилем дорожки Венсеннского ипподрома, он был способен допустить и допустил некий тактический просчет в езде на предыдущий приз, тоже традиционный и тоже крупный. Досадно было? Конечно, досадно. Но, однажды проехав на Айпексе, «побеседовав» с его умной головой кончиками пальцев, Лыткин уже не догадывался – он твердо знал, что можно сделать на дорожке с этой замечательной лошадью-спортсменом. Их финишный бросок в момент, когда казалось, что уже ничто не может помешать французскому наезднику Левеку праздновать победу, был образцом тончайшего расчета мастера и страстности верного сердца рысака, с намека понимающими друг друга.
Именно это глубокое понимание природы рысака, знание закономерностей его поведения в тех или иных условиях, и умение предугадать его возможности отличало мастера тренинга и мастера езды Павла Александровича Лыткина, как отличают глубина познаний и пытливый поиск творческий почерк большого серьезного художника своего дела.
Вот уж можно было не сомневаться в том, что абсолютно все, на что способен потенциально классный двухлетка-неумеха, поступивший в тренконюшню Лыткина, будет не только выявлено до конца, но и обогащено в такой мере, которую никто в заводе и не предполагал!
Вероятно, именно поэтому и слыл Павел Александрович непревзойденным мастером подготовки и выявления дистанционных рысаков, когда с наибольшей полнотой сказываются выработанные качества тренированной скоростной выносливости, то есть максимум мобилизации резервов организма лошади. Здесь нужен громадный труд и пристальное внимание! Вспомним: за всю историю розыгрыша дистанционного приза имени СССР лишь лыткинские подопечные резвачи смогли шесть раз оказаться первыми у финиша: Кагат, Утеха, Метеор, Огонь ...
Феноменальный рекорд лыткинской воспитанницы Утехи на 6400 метров, равный 8 минутам 55 секундам, а также ее секунды, показанные в беге на дистанции 3200 и 4800 метров, вот уже более полувека стоят незыблемо в таблицах высших всесоюзных достижений!
Большая жизнь конника легла за плечами Павла Лыткина, крестьянского сына, уроженца Волоколамского села. Мальчишкой он работал конюхом у знаменитого наездника Родзевича, потом учился в Хреновской школе, наконец, и сам стал наездником Московского ипподрома, с которым не расставался, за вычетом военных лет, до самой болезни – тяжкой, внезапно подстерегшей мастера. В последние годы перед уходом на вынужденный покой, работал на рысаках Александровского завода. И, конечно, каждый, кто в ту пору посещал трибуны ЦМИ отлично помнит Метеорита, Норда, Ахилла, Укора, Коханочку, Ласточку, Ленту и, особенно, рекордиста Легиона, с которым, кстати, Павел Лыткин завоевал немало почетных международных наград во время гастролей в ГДР, ФРГ, Швецию, Норвегию ...
Но болезнь есть болезнь. Обычно с ней не принято спорить, особенно если – нелегкая.
Павел Александрович спорит, характер не такой у человека, чтобы, не борясь, сдаваться, будь обстоятельства хоть трижды сильней тебя.
В праздничные беговые дни и в дни обычных будничных работ на дорожках ипподрома, когда бывает дождь, ветер и стужа властно заявляют о себе, напоминая, что конник – это, прежде всего, трудолюбие и терпение, появляется и подолгу смотрит, как работаются рысаки неторопливая, сухонькая фигура, знакомая всем.
Иной раз зайдет Павел Александрович к кому-нибудь в конюшню: сказать свое наблюдение, что-то посоветовать ... Всюду он самый желанный и уважаемый друг.
Как хорошо, что не уходит, не хочет уходить с родного ипподрома большой его мастер Павел Александрович Лыткин.

Видео приза Парижа 14.02.1965 г. (3100 м) -

#75победа #Московскийипподромфронту #Бессмертныйполк #фронтовикиЦМИ #Лыткин

Ратомский Виктор Эдуардович
(03.08.1911-1990 гг.)

Награды:  Орден Отечественной войны II степени
Выдающийся наездник, один из самых долголетних и заслуженных в истории бегов. Прошел всю войну. Был ранен.
С 1930 по 1982 год работал на Московском ипподроме. Сын известного наездника Эдуарда Францевича Ратомского, который установил дореволюционный рекорд Дерби на жеребце Джон Мак Керроне 2.10,2. Ратомский-старший был учителем многих известных мастеров-наездников. Трудно описать всю необычность и эксцентричность Виктора Эдуардовича. Ему была свойственна своеобразная манера сборки, нетрадиционный взгляд на тренинг, необычные приемы в езде. Он не терялся в любой ситуации, на любой дорожке, в любой стране, будь то Америка  или Англия, Швеция или Германия. В России Виктор Эдуардович выступал на ЦМИ, в Раменском и других ипподромах.
Его слава, прежде всего, связана с лошадьми конного завода «Культура». Главный успех — выигрыш Дерби два года подряд — Ветряк (1955 г.) и Вышка (1956 г.). 1955 год стал небывалым триумфом в карьере наездника — в один день он выиграл все главные традиционные призы — Большой Трехлетний, Дерби и Элиты. Ратомский был победителем и призером международных призов на ипподромах Бельгии, Англии, Германии.
Объемный материал, посвященный Виктору Эдуардовичу Ратомскому, можно посмотреть по ссылкам:

Нагибин Ю.М. (из книги «Товарищ Москва», кн. 2, Литературные портреты современников, изд. Советская Россия, Москва 1976 г. «Старый наездник»)

https://coollib.com/b/293046/read
Вышка: http://obegah.ru/istoriya/derbi-1956-vyshka/
Ветряк: http://obegah.ru/istoriya/derbi-1955-vetryak/

#75победа! #Московскийипподромфронту #Бессмертныйполк #фронтовикиЦМИ #Ратомский

Рогалев Георгий Тимофеевич
(1903-1989 гг.)

Воинское звание: полковник
Воинское звание на момент награждения: военветврач 2 ранга
Награды: Орден Красной Звезды (1943 г.), Орден Отечественной войны II степени (1945 г.), Медаль «За боевые заслуги»
С первых дней войны на фронте оказался ветеринарный врач Георгий Тимофеевич Рогалев. Он родился в 1903 году в Киеве. В 1928 году окончил Кавалерийскую школу имени С.М. Буденного, а в 1935-м - Харьковский ветеринарный институт.
В годы ВОВ Георгий Васильевич служил начальником 408-го фронтового ветеринарного лазарета в составе Донского, Центрального, Белорусского фронтов. Вместе с войсками лазает Рогалева передвигался через города боевой славы: Курск, Сталинград, а затем в Белоруссию, Польшу и Германию. Дошел до Берлина!
Вместе с Рогалевым в военном лазарете трудились фельдшер хирургического отделения, лейтенант Александр Федорович Щельцин (мастер-наездник ЦМИ) и начальник штаба ветлазарета Давид Яковлевич Гуревич (долгое время затем был директором музея коневодства МСХА им.К.А.Тимирязева). Помимо непосредственной работы в военном лазарете, где одновременно находилось до 1000 голов больных и раненых лошадей, Георгий Тимофеевич вел активную научную и рационализаторскую работу. Ее результаты широко использовались и внедрялись. Одной из инноваций в условиях военной ветеринарии являлась кормокухня. На ней готовили специальный рацион для истощенных лошадей фронта. Запаривали сено, солому, добавляли дробленый овес и ячменную дерть. Особо истощенным животным вводили в рацион даже сушеное мясо! Для поддержания сил и укрепления иммунитета лошадей применялись методы переливания крови. Для этого с большим трудом отбирались «чистые» лошади-доноры. Их кровь должна быть чистой от инфекций и вирусов, иметь нормальные показатели крови. Два раза в день этим лошадям измерялась температура. Таких лошадей-доноров с разными группами крови с большим трудом была подобрана группа около десяти голов. Однако, в 1944 году во время пожара на конюшне хирургического отделения лазарета все они погибли. Параллельно с лазаретом Г.Т.Рогалева аналогичные работы шли и в других военных лазаретах. Итоги этой уникальной ветеринарной работы военного времени были представлены в 1944 году на конференции ветврачей на базе одного из фронтового лазарета, в то время дислоцированного в Гомельском конном заводе. Работа лазарета Г.Т.Рогалева не ограничивалась лечением и научной работой. В том же 1944 году ему было поручено отобрать среди трофейных лошадей тех, кто мог быть использован для племенной работы уже на территории СССР. Были отобраны 200 кобыл и около 50 жеребцов. В основном тяжеловозные лошади. После ветеринарного обследования их отправили в СССР. В этом же году согласно приказу с частей фронта были собраны жеребята старше четырех месяцев, которые также предназначались для отправки в СССР. В лазарет Г.Т.Рогалева их было собрано более 300 голов. Некоторым из них было чуть больше двух месяцев. От таких лошадей командиры старались избавиться как можно быстрее, чтобы не содержать лишний балласт. Среди собранных жеребят началась эпизоотия мыта. Всех больных лошадей вывели в близлежащее польское имение Пучице. На борьбу с этой инфекцией ушло более трех месяцев. Большинство жеребят выздоровело, и позже было отправлено в СССР. В начале марта 1945 года лазарет Г.Т.Рогалева был перемещен на территорию Германии в село Кельтштен возле города Ландсберг. Именно здесь Георгий Тимофеевич и его боевые товарищи встретили Великую Победу!
Г.Т.Рогалев был человеком необыкновенной энергии. После войны он остался в Германии на полуразрушенном скаковом ипподроме Хоппегартен начальником ветеринарного отдела Управления военного коменданта г.Берлина. По его инициативе были восстановлены рысистый ипподром в Карлсхорсте и скаковой в Хоппегартене. До января 1946 года Г.Т.Рогалев был военным комендантом участка района Шарлоттенбург (Берлин, Германия), с января 1946 года - начальник отделения по гражданским делам Управления комендантской службы округа Цвиккау (Саксония). После увольнения из армии Георгий Тимофеевич работал главным судьей Центрального Московского ипподрома (1956-1960 гг), организовал первую в Москве прокатную конюшню (Школа верховой езды при ЦМИ). Здесь под руководством Георгия Тимофеевича тренировались не только именитые спортсмены и начинающие конники, но и известные артисты: Алексей Баталов, Людмила Савельева, молодые актеры фильма «Неуловимые мстители» и многие другие. Кроме того Георгий Тимофеевич был судьей международной категории, председателем коллегии судей Федерации конного спорта СССР. Главный ветеринарный врач на Олимпийских играх (1980).
Автор многих книг "Вольтижировка и джигитовка" (1972 г., соавтор), "Словарь-справочник по коневодству и конному спорту" (1991 г., соавтор).

Фото из личного архива Софьи Барабаш

#75победа! #Московскийипподромфронту #Бессмертныйполк #фронтовикиЦМИ

Снетков Иван Петрович
(1906-1988 гг.)

Воинское звание на момент награждения:  младший лейтенант вет.службы
Награды: медаль «За боевые заслуги»
Место призыва:   г.Москва, Ленинградский р-н, Ленинградский РВК (23.06.1941 г.).
Иван Петрович был родом из Подмосковья. Родился в селе Ошейкино Лотошинского района. Начинал свой путь в коневодстве ветфельдшером в Волоколамской ГЗК, окончил Хреновскую школу наездников, в которой тренинг тогда преподавал Асикрит Иванович Тюляев, был направлен вместе с И.И.Козаченко в Одессу к Павлу Петровичу Беляеву. Перед войной Иван Петрович с лошадьми Дубровского конного завода прибыл в Москву.
В июне 1941 года был призван  с Московского ипподрома на фронт. Воевал в составе третьего Белорусского Фронта. В 1942 году был ранен. Дошел до Литвы и Кенингсберга.
После войны он вернулся на Московский ипподром, работал помощником у М.Д.Стасенко, а по завершению карьеры Михаила Дмитриевича получил отделение, в котором в числе прочих были лошади 59 Гомельского конзавода. Первой его громкой победой был выигрыш приза им. СССР (6400 м) на дубровской Говорухе. Расцвет его карьеры наездника связан с лошадьми Гомельского конного завода, которые начали поступать в Москву в начале 1950-х годов. Именно питомцы 59-го конзавода – Призма (1961 г.) и Беззаботный (1960 г.), на которых Иван Петрович выиграл Дерби, прославили своего наездника. На Беззаботном он затем выиграл приз Элиты, на Призме – приз Будущности. Замечательно бежали у него Арлекин 2.08,6, Трактат (проданный затем в Швецию), Баллада 2.10,2, Трепетная и другие. Ему была свойственна спокойная, терпеливая и бережная манера обращения с лошадьми. Исключительные человеческие качества: скромность, спокойный, ровный характер предопределили его успехи в работе с лошадьми. И.П.Снетков умел поставить на правильный рысистый ход сложных гомельских лошадей и обеспечить их долгую и успешную беговую карьеру. В тренотделении была рабочая, спокойная, уважительная атмосфера. Среди работавших у И.П.Снеткова особенно прославились его ученики И.Т.Попельнуха и Е.П.Мосеенков, победитель Большого Всесоюзного приза (Дерби) и многих других призов.

#75победа! #Московскийипподромфронту #Бессмертныйполк #фронтовикиЦМИ #Снетков

Щельцын Александр Федорович
(1896-1968 гг.)

Воинское звание на момент награждения:  младший лейтенант вет.службы
Награды: медаль «За боевые заслуги»
Место призыва: Хреновской РВК, Воронежской обл., Хреновской р-н
Александр Федорович родился в с.Ягодном Нижегородской губернии. Прошёл две мировые войны (Первую и Вторую). Прошёл всю Великую Отечественную войну, в составе конной артиллерии лечил лошадей. Был счастлив тем, что никогда не стрелял в человека, никого не убивал.
Александр Федорович Щельцын – одна из самых самобытных и ярких фигур Московского ипподрома, замечательный наездник, культурный человек, имевший специальное ветеринарное образование. Потомственный конник из Горьковской области, Александр Федорович в начале карьеры работал в Хреновском конном заводе, затем пришел работать на Московский ипподром в 1924 году к Эдуарду Францевичу Ратомскому, наезднику, установившему рекорд дореволюционного Дерби (Джон Мак Керрон 2.10,4), отличавшегося выезженностью лошадей, отличной подготовкой их к любым дистанциям. Александр Федорович получил среднее ветеринарное образование, окончив рабфак при Московской ветеринарной академии, работая наездником на ипподроме. Для него было характерно внимательное отношение к лошади, большой объем тихих работ. Он активно участвовал во всех экспериментальных работах Института коневодства по кормлению, тренингу, исследованиям газообмена. В 1930-е годы Александр Федорович особенно успешно работал с орловскими рысаками, вошедшими в историю породы. У него проходил испытания хреновской Додырь 2.20,1, ставший выдающимся производителем. В его руках строгая и капризная Радуга (Ветошкинского конзавода, Горьковской области) стала победительницей приза Барса 2.14,2 (1933 г.) и рекордисткой, показав выдающуюся для орловских кобыл резвость 2.06,4 (1933 год). Она была в числе претендентов на Большой Всесоюзный приз, и только авария в первом гите не дала ей возможности участвовать в борьбе за главное событие в жизни лошади.
В середине 1930-х годов в самый расцвет карьеры наездника по доносу Александр Федорович был арестован. Он не признал свою вину, несмотря на то, что подвергался жестоким пыткам. Его приговорили к высылке в Сибирь. Его жена Екатерина Всеволодовна с детьми последовала за мужем в ссылку. Екатерина Всеволодовна - внучка Саввы Ивановича Мамонтова, русского предпринимателя, мецената, который занимался строительством. Всеволод Саввич – отец Екатерины широко образованный человек был знатоком лошадей. Несколько лет был управляющим Тульской гос.конюшни. Лучшие свои годы, время расцвета Щельцын провел в ссылке. Классный молодой мастер оказался далеко от столичного ипподрома.
В 1943 году Шельцын был освобожден с ограничением проживания.
Из воспоминаний Михаила Воротилина: «Что же ему инкриминировали? Контрреволюцию – таков был приговор, который задним числом острословы-смельчаки уточняли: «среди лошадей». На самом деле, какова бы ни была официальная мотивировка ареста и высылки, то был результат закулисного соперничества среди наездников. Иные из них, кому не везло в призах, брались уже не за вожжи, а за перо, чтобы строчить доносы – обычнейшая практика тех времен, какую область нашей жизни ни возьми. Мне выпало знать и тех, на кого клепали, и тех, кто клепал. Доброхоты строчили, поставляя сырье для сыскной промышленности, у которой, как у всякой отрасли планового хозяйства, имелись свои нормативы выработки. Щельцын рассказывал: незадолго до ареста один знакомый, любитель бегов, взял у него почитать редкую книгу «Мыслящие лошади». Взять взял, а не вернул – не успел, его самого арестовали. Это был автор «Конармии» Исаак Бабель, свой человек в ЧК, ОГПУ и НКВД, именно эти связи и довели его до трагического конца. Удивительным образом та же книжка, судя по некоторым признакам, все тот же самый экземпляр, попалась мне у букиниста, и со временем я отдал ее книголюбу-коллекционеру, поклоннику Бабеля, теперь эта библиографическая редкость хранится за океаном в библиотеке Института революций и войн».
В годы войны Александр Федорович служил в ветеринарном военном лазарете под руководством Георгия Тимофеевича Рогалева, о котором мы рассказывали ранее. Щельцыну сильно ему помог опыт ипподромного наездника высокого класса. Об этих военных годах вспоминает Д.Я.Гуревич. «С Александром Федоровичем Щельцыным я познакомился в марте 1944 года, когда меня перевели в 408 фронтовой ветеринарный лазарет Белорусского фронта, в котором служил и он. В то время Александр Федорович был вет.фельдшером хирургического отделения этого лазарета в звании лейтенанта ветслужбы. Я был назначен вет.врачом по дополнительному штабу, и на меня было возложено терапевтическое обеспечение больных и раненых лошадей в хирургическом и инфекционных отделениях лазарета. Поэтому я ежедневно бывал у хирургов и постоянно общался с Александром Федоровичем. В нем привлекали его интеллигентность и доброжелательность. Надо сказать, что начальником этого отделения был капитан ветеринарной службы В.С.Дюденко, вместе со мной закончивший Военно-ветеринарную академию меньше, чем за год перед тем – в июне 1943 года. Понятно, что жизненный опыт и большие познания в области общения с лошадьми, профилактики и лечения у них всевозможных травм, полученные Щельцина за многие годы работы на Московском ипподроме, были очень полезны нам, начинающим врачам. Александр Федорович щедро делился с нами своим опытом. Очень интересовали нас его рассказы об ипподроме, о знаменитых наездниках и о выдающихся рысаках. Несмотря на большую разницу в возрасте, у нас установились добрые дружественные отношения.
Большую моральную поддержку оказал Александр Федорович своему молодому начальнику, когда у них в хирургическом отделении случилось несчастье – пожар, в котором погибли не только раненые лошади, но и стоявшие в той же конюшне лошади – доноры. Это была огромная потеря, так как подготовка лошади – донора требовала многомесячного наблюдения с регулярными измерениями температуры и исследованиями крови. Это было необходимо, чтобы исключить у отбираемых для донорства лошадей заболевание инфекционной анемией. У них было около десятка доноров, и вот все они сгорели. Как выяснилось, виноваты были дневальные, которые курили на сене в конюшне. Их и дежурного по части осудил военный трибунал. Получили взыскание и командование лазарета, и начальник хирургического отделения. В эти тяжелые дни Щельцын был для него не утешителем, но надежным помощником в налаживании работы отделения. Начальником нашего лазарета был подполковник ветеринарной службы Георгий Тимофеевич Рогалев – человек огромной энергии, превосходный организатор. До войны он был главным вет.врачом Харьковского ипподрома, знал А.Ф.Щельцына, как талантливого наездника и высоко его ценил. Он привлек Щельцына к научно-практической и рационализаторской работе, которая интенсивно велась в лазарете под руководством начальника лечебного отдела Владимира Георгиевича Кулика, в мирное время доцента Харьковского вет.института. В хирургическом отделении велось изучение влияния новокаиновой блокады на заживление ран и другие хирургические процессы. Результаты этой работы были доложены на 2-й конференции вет.врачей фронта, которая состоялась уже после войны в августе 1945 года в Хоппегартене под Берлином, куда лазарет передислоцировался в мае, сразу после занятия вражеской столицы воинами нашего I-го Белорусского фронта. Текст доклада опубликован в сборнике трудов конференции от имени В.Г.Кулика, В.С.Дюденко и А.Ф.Щельцына. В тот же сборник вошли еще 5 сообщений вет.врачей лазарета, в том числе два самого Г.Т.Рогалева. Это говорит само за себя.
Но вернемся к военному времени. Летом 1944 г. наш 408-й лазарет был передислоцирован в лес под белорусским городом Калинковичи. Там были проведены съемки кинофильма о работе военно-ветеринарной службы на фронтах Великой Отечественной Войны. На нашей базе поочередно разворачивались сцены работы ветеринарных лазаретов от полкового до армейского и фронтового. В съемках участвовали все фельдшеры и врачи. Думаю, что и сейчас можно увидеть на экране Александра Федоровича, фильм, насколько я знаю, хранится в Московской ветеринарной академии.
Не могу не вспомнить об одном общем увлечении, которое было у нас с Александром Федоровичем. У него был приятный тенор, а я тоже со школьных времен, а потом и в университете участвовал в хоре. Голос у меня был ниже, чем у моего старшего товарища. Мы разучили с ним дуэт А.Гурилева на слова А.В.Кольцова «Не шуми ты, рожь спелым колосом» и с удовольствием пели его в свободное время. Такое пение напоминало нам и нашим слушателям о мирной жизни, о родных и близких. Пели мы и другие песни, но эта запомнилась особо»…
По возвращении после войны на ипподром, Щельцын работал с лошадьми Грязнушенского (ныне Петровского) и Перевозского конзаводов. Однако после пожара ипподрома в 1949 году, учитывая его семейные отношения, он был арестован как вредитель и заговорщик и, после полугодового содержания в Бутырках, сослан в Красноярский край. В 1950 году ему разрешили поселение за пределами лагеря в Абанском совхозе, и семья приехала к нему в полном составе. После смерти Сталина, в 1953 году Александра Федоровича принял Московский конный завод. Александр Ильич Попов, работавший селекционером у Я.И.Бутовича, а затем начконом МКЗ-1 первым помог бывшему ссыльному наезднику, а Б.Д.Завильгельский оказал помощь в организации тренотделения на Московском ипподроме. Александр Федорович стал работать с орловскими рысаками Московского конзавода и тренировал их до выхода на пенсию. В этот период Московский конзавод использовал, в основном, Квадрата и Бравурного и на потомках этих жеребцов с успехом выступал А.Ф.Щельцын.
Александр Федорович после войны дважды выставлял своих питомцев на старт Дерби и оба раза вносил интригу в борьбу за победу. В 1949 году в его руках перевозский Богатырь стал «грозой» рекордистов Аравии и Индийского Гостя. В острейшей борьбе он выиграл третий гит Дерби и получил третий приз по сумме резвостей. Участвуя в 1958 году на орловском Конкурсе (Московский конзавод), он занял второе место по сумме мест, обыграв в третьем гите известнейшую Згу (Н.Р.Семичов).

Рысаки Щельцына не только побеждали в орловских призах, но и конкурировал с русскими рысаками. Рекордист Бравый в призе Мира (3200 м) обыграл Отпрыска (П.А.Лыткин), его брат Ближний в призе РСФСР обыграл дербистку Прохладу, Конкурс победил в третьем гите Дерби уфимскую Згу. Александр Федорович был первым тренером укрупненного тренотделения (так называемого комбината), в котором работали самые многообещающие молодые наездники (первые помощники), собранные туда по инициативе директора Е.Н.Долматова (С.В.Тарасов, В.П.Емелин, А.П.Крейдин, М.Н.Арбатский, А.И.Хирга). Он первый участвовал в возрождении русской тройки. Под его управлением тройка Московского конзавода с коренником Конкурсом стала рекордисткой и украшением всех соревнований 1960-1963 годов.
Александр Федорович был человеком высокой культуры, уважения к сотрудникам и окружающим. Он всех, даже молодых людей, студентов, конюхов, любителей называл по имени-отчеству, на конюшне никогда не ругались матом. Именно в тренотделении Александра Федоровича начинала свою карьеру мастер-наездник в 1958 году Алла Михайловна Ползунова. Работоспособность Щельцына была удивительной, спокойствие и мягкость в отношении к лошадям исключительной. Он выделялся среди всех наездников тщательной подготовкой лошадей и простой сборкой. На конюшне применялись только простые и мягкие удила, многие лошади в возрасте 4-х лет и старше выступали без обер-чека. В то же время индивидуальная ковка и простая сборка, соответствующий тренинг делали возможным выступление на приз практически без дополнительного утяжеления передних копыт. Александр Федорович был блестящим диагностом, к нему всегда обращались коллеги. На конюшне редко применялись инъекции, зато ежедневно на вечерней уборке проводился массаж мускулатуры лучших лошадей после обязательной вечерней шаговой работы или проводки. Он любил работать с молодежью, пользовался уважением наездников.

Урнов Д.М. «На благо лошадей» о А.Ф.Щельцыне

#75победа! #Московскийипподромфронту #Бессмертныйполк #фронтовикиЦМИ #Щельцын

Эфрос Моисей Нисонович
(20.01.1925-12.01.1998 гг.)

Воинское звание: сержант, артеллерист, разведчик.
Награды:   орден Красной Звезды, орден Отечественной Войны, Орден Славы, орден Красного Знамени, медаль за боевые заслуги.
Место призыва:  Самаркандский ГВК, Узбекская ССР, г.Самарканд (05.1943 г.)
 Родился Моисей Нисонович 20 января 1925 г. в Могилевской области. Его юные годы опалила война. С первых дней Великой отечественной он ушел на фронт добровольцем и с автоматом в руках прошагал по фронтовым дорогам. Несколько раз был ранен и всегда после выздоровления снова становился в строй. Воевал в рядах 2-го Белорусского фронта. Его грудь украшали ордена и медали, полученные в боях за Родину. Закончил войну в Варшаве.
   После Победы, демобилизовавшись из армии, Моисей Нисонович, сменив автомат на ранец с книгами, уходит на другой, теперь уже учебный фронт. Он решил осуществить свою давнюю мечту: посвятить жизнь развитию отечественного коневодства, и поступает в Московский зоотехнический институт коневодства.
   После окончания ВУЗа Моисей Нисонович с дипломом ученого зоотехника начинает практическую деятельность в коннозаводстве. Он едет в Шадринский конный завод и в качестве начкона с молодым задором берется за селекционную работу, а через несколько лет возглавляет этот конный завод, становится его директором. Затем его по приказу Министерства сельского хозяйства направляют в другие конные заводы, туда, где нужны были опытные кадры. Он руководит в частности Псковским, затем Малокарачаевским конными заводами.
   Прошли годы. Моисея Нисоновича, уже как опытного специалиста коневода, назначают заместителем председателя Союзживобъединения. На этом посту он проявил себя умелым и принципиальным руководителем. А когда нужно было срочно возглавить главный ипподром страны — ЦМИ, его направляют туда. И там на довольно сложном, неспокойном посту он проработал 14 лет, многое сделав для его укрепления и развития. Его вклад в функционирование Московского ипподрома сложно переоценить. Был собран уникальный коллектив специалистов ипподрома. Проводилась реконструкция беговой и скаковой дорожек, были достроены жилые дома и гостиница «Бега» методом народной стройки. На ипподроме был внедрен тотализатор. При активном участии М.Н.Эфроса с 1975 года традиционным стало проведение Московского Международного чемпионата наездников. Этот чемпионат был включен в программу ежегодного международного рысистого митинга и приобрел известность во всем Мире. В нем участвовали наездники со всех континентов из 21 страны Мира.
Сын М.Н.Эфроса - Леонид Моисеевич в начале 2000-х годов был директором Центрального Московского ипподрома.
   Ежегодно до недавнего времени на ЦМИ разыгрывался приз памяти М.Н.Эфроса.

#75победа! #Московскийипподромфронту #Бессмертныйполк #фронтовикиЦМИ #Эфрос